Заключенные, достигшие рая. Рассказ о том, как 300 американских зеков приняли Православие, а пятеро из них стали монахами

Священник Стивен Паули

Созданное в 1991-м году агентство «Православное христианское тюремное служение» (Orthodox Christian Prison Ministry, сокращенно OCPM) в Северной Америке объединяет сотни православных христиан, всячески помогающих заключенным в американских тюрьмах, особенно тем, кто уверовали во Христа и заинтересовались Православием. По последним данным, в тюрьмах США в настоящее время содержатся более 300 православных оглашенных, многие уже крестились, как минимум пятеро стали православными монахами и несколько – иконописцами. Агентство (далее мы будем использовать его русскую аббревиатуру ПХТС – Ред.) предоставляет христианское образование, духовную помощь и беседы, материальную помощь, моральную поддержку, возможность принимать участие в таинствах Церкви таким людям. Не менее тысячи заключенных или бывших заключенных, мужчин и женщин, стали православными. ПХТС, находящееся под патронажем Ассамблеи канонических православных епископов Северной и Центральной Америки, разработало трехступенчатую программу, которая включает написание икон, распространение духовной литературы, обучение священников на капелланов, общение их с заключенными, помощь в реабилитации выходящих на свободу, распространение информации о тюремном служении среди церквей. Сайт агентства https://theocpm.org/ и его страница в «Фейсбук» содержат множество историй конкретных людей, уверовавших во Христа или возвратившихся к вере в условиях тюремного заключения. О деятельности ПХТС рассказывает его исполнительный директор священник Стивен Паули, служивший с 1985 по 2010 год капелланом в исправительных учреждениях всех уровней строгости.

Рассказывает священник Стивен Паули

Как я стал капелланом

В декабре 1984 года мы с матушкой думали о том, чем будем заниматься в будущем. В тот самый момент появилась возможность подать заявку на служение в двух тюрьмах Аризоны. Я подал прошение и пошел на встречу с заключенными. Одна из бесед была с преступниками из камеры смертников, ожидавшими смертной казни. Нас, кандидатов, было с дюжину. Все, кроме меня, выглядели настоящими пастырями и весьма «по-пастырски» общались с ожидавшими смертной казни арестантами. Я подумал про себя: «О, Боже. Нет, я не вписываюсь в их команду». В итоге я просто и непринужденно побеседовал с этими ребятами об их жизни и о том, что они совершили – и каким-то чудом стал «кандидатом номер 1» в обеих тюрьмах. Они сказали: «Мы хотим, чтобы вы стали нашим новым капелланом!» После продолжительной молитвы мы с матушкой поехали в Дуглас, штат Аризона, где я стал служить первым капелланом.

Я ничего не знал ни о тюрьмах, ни о служении капелланов

Хотите верьте, хотите нет, но когда я заполнял заявку на тюремное служение, жена сказала мне: «Если желаешь получить работу капеллана, то тебе надо хотя бы научиться правильно писать это слово». Я действительно сделал ошибку: вместо “chaplain” у меня вышло “chaplin” – как Чарли Чаплин! Я ничего не знал ни о тюрьмах, ни о служении капелланов и в самый первый день был приятно взволнован, что вот они научат меня, как быть капелланом. Я смело вошел в кабинет начальника тюрьмы. Тот встал из-за стола, подошел ко мне, пожал мне руку и произнес: «Добро пожаловать, капеллан! Иди и делай то, что делают капелланы!» Затем он повернулся и ушел! Я остался один, пораженный, и только мог сказать про себя: «О, Боже мой!» Я тоже вышел, прошел через колючую проволоку и другие барьеры и впервые оказался в прогулочном дворике тюрьмы. Когда проходил по двору, увидел двух самых больших бугаев, которых только доводилось видеть в своей жизни. Они стояли, прислонившись к стене, их руки были крупнее моего тела, и оба смотрели на меня. Я подумал: «О, Господи! Эти ребята здесь потому, что убили предыдущего капеллана! Я знаю это! Нет, я туда не пойду!» Повернулся и сказал себе: «Сначала хочу осмотреть эту сторону дворика». И вдруг внутри меня заговорил тихий голос, который прекрасно помню и сейчас – это был голос Божий: «Я призвал тебя сюда не для этого!» Помню, первое, что я затем сделал, – это повернулся и пошел в сторону «убийц предыдущего капеллана». Подошел к ним, протянул руку и произнес: «Привет! Я ваш новый капеллан!» Оба бугая широко улыбнулись и ответили: «Капеллан! Мы так рады, что вы здесь! Вы так нам нужны!» Это был мой первый шаг в качестве тюремного капеллана: я осознал, что мой долг – любить их, а не судить за то, что они совершили; просто быть рядом с ними и помогать всем, чем только могу.

«Это будет самое мерзкое место на планете»

Время шло. Я прошел дорогу от капеллана штата до федерального капеллана. Мы все еще жили в Аризоне. На протяжении четырех лет у меня был замечательный начальник, под чьим руководством я служил в федеральной тюрьме. Часовня заполнялась каждый день, дела шли великолепно, я думал про себя: «Как здорово!» Мой начальник был диаконом в Южной баптистской конвенции и говорил с «южным» акцентом. Так вот, однажды я проходил мимо офиса начальника, и он, увидев меня, подозвал к себе: «Сын мой (он всегда так ко мне обращался)! Подойди ко мне. Мне надо поговорить с тобой». Я вошел к нему, и он стал мне рассказывать про строящуюся тюрьму особо строгого режима в Колорадо.

Он сказал: «Это будет самое мерзкое место на планете. Там будут сидеть совершенно безнадежные преступники. Они будут бросать экскременты в работников тюрьмы и поливать их мочой, будут пытаться убить друг друга и всех подряд. Это будет отвратительнейшее, ужаснейшее место». Я промолвил: «Да, начальник». Он взглянул на меня и сказал: «Сын мой, думаю, Господь зовет тебя туда». «Простите меня, начальник», – пробормотал я. Но он перебил: «Нет, выслушай меня. Мы работаем вместе четыре года. Я наблюдал за тобой. По-моему, у тебя есть дар от Бога, и ты сможешь поехать и служить в подобном месте». Я начал: «Но, при всем уважении к вам… Я хотел бы пойти и помолиться об этом»… «Тебе не надо молиться, сын мой. Просто скажи мне, что собираешься это сделать», – перебил он. Я ответил: «Нет, нет! Мне надо пойти и помолиться».

Я думал про себя: «Это сумасшествие! Как он до этого дошел?» Поэтому я поспешил к любимой жене: «Эшли, ты не поверишь, что мне сегодня сказал начальник». И я поведал ей обо всем. По словам жены, на 30 секунд ее обуял страх, но потом внезапно в ее душе воцарился мир Божий. Она произнесла: «Думаю, это от Господа!» Я подумал про себя: «Что могут знать эти жены? Позвоню и спрошу у духовного отца!» И по телефону рассказал все духовнику. Первыми его словами были: «Это Иисус. Он хочет, чтобы ты поехал и служил там, как это делал Он». На следующее утро я вошел к тюремному начальнику и сказал, процитировав пророка Исаию (Ис. 6, 8): Вот я, пошли меня. Он ударил по столу и воскликнул: «Именно это я желал услышать!»

«Господи, если есть Твоя воля,
приведи этих людей к святой вере!»

Несколько месяцев спустя мы поехали в Колорадо. Я прибыл еще до того, как туда поместили первых арестантов. У меня была возможность помолиться там, освятить камеры и подготовиться к служению в этой тюрьме. В ноябре 1994 года прибыли первые автобусы.

Здесь каждая камера имеет две двери. Есть большая, прочная железная дверь – вы ее открываете и проходите на территорию, где находится решетка. Я всегда открывал внешнюю дверь, входил и разговаривал с заключенными через решетку. Самый первый прибывший парень, когда я вошел, обозвал меня всеми грязными словами, которые только существуют на свете (среди них было много незнакомых мне слов). Я подумал: «Ого! Это будет тяжелое служение! О, Господи!» На следующий день я снова пришел к этому парню, и он попросил прощения: «Капеллан, извини меня, у меня вчера был плохой день». С того дня у нас начался диалог. По сути, каждому заключенному, с кем общался, я пытался показать, что хочу с ним познакомиться, что я забочусь о нем и люблю его, что хочу принести ему пользу. Когда шел служить в эту тюрьму, я молился: «Господи, если Ты хочешь, чтобы ближайшие годы я копал лишь твердую каменистую почву, то я готов это делать. Но, если есть Твоя воля, приведи этих людей к святой вере».

Иконописец Антоний,
который «из всего умеет мастерить оружие и бомбы»

Спустя некоторое время прибыл один заключенный, и первое, что я узнал, это то, что он смотрел наши видео и собирался подать на меня в суд. Дело в том, что, куда бы я ни ходил, всюду делал видеозаписи на замкнутой (невещательной) телевизионной системе. Делал видео Божественной литургии, уроков и так далее. Так вот, этот человек написал мне: «Я подаю на вас в суд, потому что среди ваших фильмов нет ни одного видео о превосходстве белой расы». Я подумал про себя: «О, Боже! Куда нас заносит!» Я спустился, чтобы увидеться с этим парнем. До этого мы слышали, что он – настоящее «животное», что однажды, когда он сидел в одной из предыдущих тюрем, настолько разозлился, что оторвал раковину от стены своей камеры и пробил дыру в бетонной стене в соседнюю камеру. Поэтому его скрутили и привезли в нашу тюрьму. Я подошел к его камере, открыл первую дверь, просунул руку через решетку и сказал: «Я просто хотел бы представиться». Он подошел и взял мою руку… Так я держал его руку какое-то время, и мы говорили. Позднее мужчина признался мне, что это было первый раз за последние пять лет, когда кто-то по-человечески до него дотронулся (все это время он знал только наручники на руках, кандалы на ногах, цепь на поясе, карцер и прочие ограничительные средства). Впервые за пять лет! И это повлияло на его взгляды. Ему захотелось почитать что-нибудь о моей вере. Первой книгой, которую я ему отправил, было «Житие Антония Великого», написанное святителем Афанасием Александрийским. Он прочитал, и, не вдаваясь в подробности этой истории, скажу, что я имел радость крестить этого человека с именем Антоний.
«Что вы сделали с этим парнем?» – Я ответил: «Ничего не сделал. Его преобразил Господь!»
Вскоре после принятия Православия Антоний, к моему изумлению, сказал: «Отче, мне кажется, я мог бы попробовать писать иконы. Как вы на это смотрите?» В то время ему разрешали писать только огрызком карандаша на листке белой бумаги, потому что «он из всего умеет мастерить оружие и бомбы». Я ответил ему: «Давай!» И так он написал икону. Я взглянул и сказал: «Ничего себе! Это что-то невероятное! Напиши еще!» И он стал создавать простым карандашом эти невероятные иконы. И, наконец, Антоний добился благосклонности тюремного начальства. В один прекрасный день начальник тюремной охраны подошел ко мне и воскликнул: «Что вы сделали с этим парнем? Из животного он превратился в ангела!» Я ответил: «Ничего не сделал. Его преобразил Господь!» Он засмеялся и сказал: «Хорошо. Что бы вы с ним ни сделали, сделайте то же самое с остальными арестантами!» После этого они доверили Антонию не только карандаш, но еще и мел. Антоний измельчил мел, добавил зубной пасты, каплю чесночного масла и создал свои собственные краски. Выдернул некоторое количество своих волос, чтобы сделать кисточки, и стал писать. Спустя еще какое-то время Антонию стали еще больше доверять: ему разрешили пользоваться красками, и он продолжил создавать иконы.

Главарь банды: «Я испытывал вас два года»

Это был первый обращенный в истинную веру заключенный этой тюрьмы. У меня не хватит времени, чтобы рассказать все истории обращения в Православие бывших преступников, но все же поделюсь еще несколькими – настолько они поразительные. Один заключенный в тюрьме был главарем печально известной местной банды. У большинства банд были такие правила: если хотите присоединиться к одной из них, то сначала должны кого-нибудь убить, а если желаете покинуть, то убьют уже вас. На протяжении двух лет я регулярно проходил мимо камеры этого главаря и видел лишь острый, огненный взгляд. Бывало, я подходил к нему, оставлял приветственные карточки и выпуски церковного листка. Спрашивал: «Как вы поживаете?» Но никакого ответа не было – только пронизывающий взгляд. Прошло два года, и вдруг однажды ни с того ни с сего вожак заговорил со мной: «Капеллан, могу ли я почитать что-нибудь о вашей вере?» Я подумал: «Ох, ты заговорил!» А вслух произнес: «Да!» И отправил ему «Путь паломника».

Здешние ребята будут проверять вас, чтобы понять, действительно ли вы живете тем, что проповедуете

Так началось его «путешествие». Он поглощал православные книги одну за другой. И я имел радость совершить над ним таинство Крещения. После принятия им Православия я однажды подошел к нему и сказал: «Помогите мне, пожалуйста, понять одну вещь. Почему на протяжении двух лет вы только смотрели на меня, но не сказали ни слова?» И он ответил: «Ох, батюшка. Я испытывал вас все это время». Я ему: «Целых два года?!» А он мне: «Отче, вам следует понять – у нас здесь время ничего не значит! Некоторые здешние ребята будут проверять вас десять лет, чтобы понять, насколько вы искренни и действительно ли вы живете тем, что сами проповедуете». Он продолжил: «Я внимательно следил, как вы обходили камеры. Слышал, как другие заключенные кричали на вас и выкрикивали в ваш адрес проклятия. Я внимательно вслушивался в то, как вы отвечаете. И вот спустя два года я захотел узнать вашу веру, потому что в ней есть такой мир, которого я никогда не видел в своей жизни». Затем я заговорил с ним о том, что в связи с переходом в Православие ему придется уйти из банды, хотя он занимал в ней главенствующее положение. Он ответил: «Эх! Меня “заказали” убить. В любом месте, куда бы я теперь ни попытался уйти, меня попытаются убить». Я ему: «И что вы чувствуете по этому поводу? Вас это расстраивает?» Он засмеялся и промолвил: «Отче, я собираюсь провести в тюрьме оставшуюся часть своей жизни! Если меня убьют, то я сразу попаду в Царствие Небесное! Я не боюсь смерти теперь! Единственное, чего я хочу, это жить так, чтобы угодить Богу!»

Митрополит Исаия и Сёрфер

Уникальный момент этого служения заключается в том, что однажды епископ впервые заинтересовался моим тюремным служением. Это митрополит Денверский Исаия. Я рассказал ему о своем капелланском служении, и он молвил: «Я тоже хочу встретиться с этими людьми». Он – единственный иерарх, посетивший эту тюрьму за время моего служения. Это замечательный человек. Он стал приезжать дважды в год, и мы обходили всю тюрьму, общались с заключенными, принявшими Православие, беседовали с каждым оглашенным. Он уходил из тюрьмы изможденным, но его влияние на жизни ее обитателей было велико.
Еще один заключенный, которого мы прозвали «Сёрфер», после перевода в нашу тюрьму был диким и бешеным. Он умел разбивать любые окна. Каждая камера имела одно маленькое узкое окно. И он разбивал каждое. Даже мне один раз показал: «Смотрите!» – И Сёрфер подошел к окошку, ударил в него что есть мочи, и оно разбилось вдребезги. Его сажали на какое-то время в карцер, но когда отпускали, он снова брался за свое, и его опять бросали в «темную». Он был просто неуправляем. Я думал: «Как же мне подойти к этому брату?» Уровень его образования был чрезвычайно низким. Вспомнил, что в протестантском секторе были маленькие «вестерны», которые было очень легко читать – на уровне третьеклассников. И вот в один из дней я спросил у него: «Вам нравятся вестерны?» И он ответил: «О, да – люблю вестерны!» Я дал ему несколько, и Сёрфер принялся их читать. Но парень не смог бы одолеть православную литературу, поэтому мы стали обсуждать Православие в беседах.

В итоге Сёрфер стал оглашенным, а именно в это время владыка Исаия собирался в очередной раз посетить тюрьму. Я стал объяснять Сёрферу, как принято приветствовать епископов, и мы это отрепетировали. И вот настал тот день. Сёрфер был во дворе и бил ручным мячом о бетонную стену, развлекаясь. Я позвал его, сказав, что приехал епископ. Про себя стал усиленно молиться: «Ну же, давай, ты должен вспомнить, что надо делать!» Он вошел в камеру. (Не знаю, встречали ли вы когда-нибудь владыку Исаию – он бывший солдат морской пехоты и ездит на мотоцикле). Сёрфер подошел вплотную к решетке и, увидев владыку, обратился к нему: «Чувак! Что здесь происходит? Кто ты такой?!» Митрополит протянул руку через решетку, и Сёрфер продолжил: «Ай! Не надо жать мне руки – они все в крови! Я играл в мяч во дворе и поранился об стену!..» Пока он объяснял митрополиту, тот взял его за руки, потянул к себе ближе и некоторое время их держал. Следующие несколько минут они просто беседовали, и митрополит все время не отпускал руки Сёрфера.

На следующий день я подошел к этому парню, а он мне заявляет: «Я православный». Далее он объяснил: «Этот человек… Он не знал, есть ли у меня СПИД или заразные заболевания любого рода, но он держал меня все время вот так. В нем не было совершенно никакого страха!» И я имел радость крестить его. Хотя он еще оставался диким и бешеным, все никак не мог назвать меня «отче», вместо этого называл «падре» и прочее! Но тем не менее он засвидетельствовал о Христе в этом месте, ибо его жизнь преобразилась, и парень больше не пытался разбивать окна и причинять вред людям – его жизнь стала более мирной. Он стал почти все время проводить в душе – вот почему мы прозвали его «Сёрфер». Этот человек был родом из южной Калифорнии, и серфинг был его жизнью, поэтому он, принимая душ, представлял, будто занимается серфингом. И все-таки этот парень, Сёрфер, был замечательным!

Пять монахов

Один раз, когда владыка Исаия собирался уезжать из тюрьмы, мы с ним разговорились, и он сказал: «Некоторые из этих заключенных ведут невероятный образ жизни… Они читают часы, не спят по ночам, молятся. Вы когда-нибудь думали о пострижении их в монахи?» Я ответил: «Нет, Ваше Высокопреосвященство, я никогда не думал об этом». «Тогда давайте вместе подумаем», – сказал он в ответ. Прошло некоторое время. Я поехал в Колорадо-Спрингс, чтобы послужить в местной церкви. Когда вошел внутрь, оказалось, что там был митрополит Исаия. Я направился к нему за благословением, и первое, что услышал от него: «Ну что, вы подумали над тем, чтобы постричь заключенных в монахи?» Я ответил: «Ваше Высокопреосвященство, что из этого выйдет в таком заведении, как тюрьма?» И он мне ответил: «Я все уже придумал: я буду “игуменом” их “монастыря”, а вы будете духовным отцом. Пока выберете кандидатов, а во время моего следующего визита мы организуем постриг». В итоге мы постригли пятерых заключенных в монахи. Мы заходили в камеру к заключенному и надевали на него рясу. Митрополит через решетку читал молитвы и совершал монашеский постриг.

Митрополит через решетку читал молитвы и совершал монашеский постриг

Впоследствии один из этих узников написал мне длинное письмо, в котором рассказывал, что, когда мы надевали на него рясу, «решетка словно испарилась, и появились сотни мужей, одетых в черное и с бородами – все они присутствовали на моем постриге. Это было нечто невероятное». Эти арестанты так серьезно отнеслись к своей вере!

Тюрьма была разделена на девять разных отделений, каждое из которых имело свой уровень строгости режима и служило своим целям. В одном из отделений три или шесть рядов, а в каждом ряду – две группы камер, по двенадцать наверху и внизу. Узники устраивали своеобразную «телефонную связь» друг с другом. С помощью рулона туалетной бумаги, который накладывался на водосток, они (заключенные) с силой выдували воду из водопровода, достаточно далеко – чтобы трубы были пусты между вашей камерой и камерой вашего соседа. Конечно, не сразу, но со временем им удалось настроить «телефонную связь». Так получилось, что двое из постриженных в монахи заключенных сидели в камерах, находившихся одна над другой. Однажды они так сидели и разговаривали о приближавшемся Великом посте. «Ох! Не могу дождаться Великого поста! Я так люблю поститься!» – говорил каждый из них. У них созрел план – прочитывать каждую неделю Новый Завет целиком на протяжении всего поста. Так проходил период Великого поста.

Женщина в белом обратилась к заключенному:
«Возьми Моего Сына!»

Как можно догадаться, 24 камеры располагались в два этажа, и, соответственно, «общение по телефону» узников не было приватным. Другие заключенные любили слушать беседы своих собратьев, потому что никогда не знаешь, что услышишь в таких случаях! Так вот, один из «соседей»-узников услышал однажды разговоры о посте и глубоко проникся этой темой. До этого он ничего не слышал о Православии, но теперь был в восторге и сказал сам себе: «Здорово! Я скоро буду поститься!» Но он не знал, как надо поститься, поэтому с первого дня поста просто перестал есть совсем! После полного воздержания от еды на протяжении первых трех дней он ночью внезапно проснулся от того, что увидел Женщину в белом, излучавшую яркий неземной свет. Она держала Младенца на руках и смотрела прямо на него. Вдруг Она обратилась к нему: «Возьми Моего Сына!» Мужчина так испугался, что набросил одеяло себе на голову, но Женщины уже не было. Следующей ночью видение повторилось: светлая и сияющая, Та же Женщина повторила просьбу: «Возьми Моего Сына!» Чудо повторилось и в третью ночь. Когда я на следующий день обходил заключенных-монахов, они сказали мне: «Вам следует повидать такого-то. С ним происходит нечто странное». Я так и сделал, и он рассказал мне, что с ним случилось. Затем посмотрел на меня и спросил: «Отче, что это значит?» Я ответил: «Ну, я не толкователь видений и снов. Но мне кажется, что вам являлась Божия Матерь и просила посвятить свою жизнь Ее Сыну – Иисусу Христу». Он согласился: «Знаете, я так и думал, что это что-то в этом роде!» Я продолжил: «Но завтра приедет человек, который намного мудрее меня. Собираюсь подвести его к вам, и, возможно, он даст вам более глубокое объяснение».

На следующий день приехал митрополит Исаия, и я поведал ему о происшедшем. Мы пошли к тому молодому человеку, и владыка попросил рассказать обо всем. Тот рассказал все иерарху, но он выслушал и ничего ему не ответил. Затем митрополит обратился ко мне и строго (если вы видели, каким строгим порой бывает владыка Исаия, то понимаете, о чем я говорю) произнес: «Крестите его!» Моя реакция была следующая: «Но Ваше Высокопреосвященство! Он ведь даже не оглашенный… Он не знает…». А он мне: «Бог сказал Свое слово! Крестите его! А затем огласите!» Я ответил: «Да, Ваше Высокопреосвященство!» Мы быстро сделали подготовительные работы, крестили его, а затем я провел с ним огласительные беседы. Вот как сильно Бог любит этих людей! Даже тюремный начальник, который считал, что мне стоит перейти служить сюда, перед моим уходом говорил: «Капеллан, не жди никаких результатов с этими людьми. Они безнадежны. Они оторвали себя от общества и больше никогда не будут его частью». Но чудесным образом некоторые из них уже снова влились в общество!

Как бывший растафарианец стал бакалавром

Один молодой заключенный был растафарианцем и носил прическу «жгуты». Я не мог понять ни слова из того, что он говорил. Он мог общаться только на растаманском английском сленге, и я, когда находился в его камере, постоянно спрашивал: «Что вы сказали?» Он очень расстраивался и продолжал болтать на своем наречии, но я ничего не мог разобрать. Но другой парень (он к тому времени уже был православным – о нем пойдет речь ниже) пододвинулся к нему и стал рассказывать о православной вере на его языке. В результате бывший растаман принял Православие и позднее был выпущен из тюрьмы. Перед выходом он обратился ко мне: «Батюшка, я собираюсь в такой-то город. Подыщите мне, пожалуйста, храм». Я нашел ему греческий приход и сообщил адрес и номер телефона. Несколько месяцев спустя мне позвонила женщина из молодежного отдела того прихода: «У нас сейчас находится молодой человек. Он стоит в моем кабинете и хотел бы поговорить с вами». Затем она подозвала его и он сказал: «Отче, это невероятно! Они мне доверяют!» Я поддержал его: «О да, это здорово! Они доверяют вам!» Он продолжил: «Нет, нет, вы не совсем понимаете меня! Они мне доверяют! Они сделали меня уборщиком, дали мне работу, когда я вышел из тюрьмы! Они обнимают меня, любят меня! Я попросился прислуживать в алтаре, и священник разрешил мне это делать. Через некоторое время мне предложили побеседовать с молодежью, и я это сделал. На прошлой неделе здесь на нижнем этаже собиралось греческое православное женское филантропическое общество. Затем им было пора идти наверх и молиться. В то время я убирал со стола и все такое. Все женщины ушли и оставили свои кошельки на столе! Это удивительно, отче! Они доверяют мне!»
Как велик и благ Господь, видящий сердца этих людей!

А теперь продолжение истории. Этот парень, которого поначалу я даже не понимал, в дальнейшем получил степень бакалавра. И, думаете, в какой сфере? Уголовное судопроизводство! Но он не остановился на достигнутом и далее получил степень магистра тоже по уголовному судопроизводству, и потом был нанят отделом пробации своего города. Судьи посетили церемонию, где ему вручили диплом. Можете себе представить бывшего юного преступника, мальчика-панка, и вашего полицейского надзирателя, который некогда сидел в тюрьме самого строгого режима в мире? Как велик и благ Господь, видящий сердца этих людей, хотя общество отказалось от них, назвав неисправимыми и сказав, что ничего хорошего из них выйти не может!

Буддист, ныне православный монах

А тот парень, который помог растаману перейти в Православие, до этого учился на буддийского священника. Будучи капелланом, мне приходилось помогать всем заключенным (не обязательно христианам), вне зависимости от исповедуемой ими веры. В случае с ним моей задачей было проследить, что он благополучно получает дистанционное образование у одного сэнсэя из Японии. Но в процессе нашего общения он вдруг заинтересовался Православием и стал смотреть мои видеоматериалы. Один из них был на тему Афона и назывался «Тысяча лет как один день». И вот однажды парень мне говорит: «Знаете, отче, мне кажется, у православных и буддистов немало общего». Я откликнулся: «Неужели! В чем именно?» А он мне: «Вот вы используете ладан – и мы используем ладан. Вы звоните в колокола, и мы делаем то же». Я ответил: «Да, в этом мы похожи!» Он продолжил: «А еще и вы, и мы практикуем внутреннюю молитву». И тогда я предложил: «А не хотели бы вы почитать какие-нибудь книги о нашей внутренней молитве?» И я дал ему литературу об Иисусовой молитве. И он стал внимательно читать, а также кое-что из ранних отцов. И в один прекрасный день, когда я зашел к нему, парень мне сказал: «Отче, если бы кто-то вроде меня захотел перейти в Православие, приняла бы Православная Церковь такого человека?» Я ответил: «Конечно!» И вскоре имел радость его покрестить. А со временем он вышел из тюрьмы и уже несколько лет живет на свободе. Этот бывший буддист был одним из тех, кого мы решили не постригать в монахи, потому что знали, что у него не пожизненный срок, когда-то он окажется в миру со всеми его соблазнами, не зная, куда это может завести. Но он всегда говорил мне: «Батюшка, я желаю монашеской жизни. Чувствую этот призыв от Господа». И я рад сообщить, что в сентябре прошлого года этот мужчина, уже будучи на свободе, был пострижен в монашество в Калифорнии. Потрясающая история!

«Отче, я хочу вернуться к своей вере!»

Повторюсь: это те люди, которых забыло общество, сказав, что на них не стоит даром тратить время. Но мы останавливаемся и задумываемся об этом: «Господи, как может так быть, что мы легко пренебрегаем теми, кто созданы по Твоему образу и подобию? Как же мы можем легко им сказать: “Нет, вы больше не люди!”?» Каким бы «тусклым» и «запачканным» ни стал образ Божий в этих людях, все равно всегда и для каждого, очутившегося в тюрьме, еще есть надежда.

Это люди, которых забыло общество, сказав, что на них не стоит даром тратить время

В нашу тюрьму поступил один мужчина, чья фамилия звучала очень «по-гречески». Он почему-то оказался в списке мусульман. Я подумал: «Надо же. Этот парень – мусульманин?» Но все равно стал отправлять ему исламскую литературу. Так продолжалось около года, когда наконец он остановил меня и сказал: «Отче, я не мусульманин». Я ответил: «Я тоже в это не верил. Но вы у нас в списках проходите как мусульманин». «Грек» ответил: «Отче, я православный». Я отреагировал: «Хм…». И он рассказал мне свою историю. Этот парень был православным и с детства прислуживал священнику в алтаре каждое воскресенье. Но когда ему было 14 лет, он убежал, стал беспризорником, подался в криминал и в итоге очутился в тюрьме особо строгого режима. И вот со слезами он воскликнул: «Как же мне возвратить все вспять? Я хочу вернуться к своей вере!» И вскоре мы присоединили его к Церкви через покаяние. И жизнь «грека» преобразилась. Сейчас он на свободе и ведет достойную жизнь.

Видение заключенного

Однажды мы с матушкой и всей семьей поехали в «Ионическую деревню»[1], где я служил дежурным священником. Частью той программы было посещение монастырей и других святых мест, и вот мы прибыли в монастырь святого Луки. Мы были там вместе с сотнями детей из «Ионической деревни»; было шумно, и мы собирались служить всенощную в главном храме обители. Но до службы еще оставалось время, и я решил ускользнуть на несколько минут, чтобы помолиться в тишине одному. Вошел в маленькую монастырскую часовню и повергся ниц перед царскими вратами. Только начал молиться в таком положении, как внезапно посмотрел наверх и увидел лицо одного из своих заключенных, который в то время находился далеко, в Колорадо (а я был в Греции). Его лик был настолько ясен, будто он реально стоял передо мной. Я спросил в молитве: «Господи, почему я вижу этого человека?» Это был афроамериканец, который не выказывал ни малейшего интереса к Православию. Наконец я вернулся домой. Чувствовал, мне стоило поговорить с этим человеком. Но прошло еще две недели. Вот я остановился перед его камерой и все никак не мог решиться рассказать ему о своем видении… Но все же в один из дней я заговорил с ним: «Хочу с вами поговорить. Вы смотрели что-нибудь из моих фильмов о поездке в Грецию? (Пока мы были в Греции, я снял многочасовые видеоматериалы и по приезде показывал их заключенным)». И он ответил: «О, да! Я посмотрел их все!» И я рассказал ему о своем видении. Глаза афроамериканца стали большими, и он воскликнул: «Почему именно меня? Почему вы видели меня?» А я ему в ответ: «Не знаю. Но ваше лицо было видно так же ясно, как сейчас здесь». И я дал ему почитать буклет про монастырь святого Луки. Так одно событие потянуло за собой другое, и в итоге я покрестил афроамериканца с именем Лука в честь святого Луки!

35-миллиметровый медиатор к гитаре «Martin»

Одно из отделений нашей тюрьмы было своего рода «почетным». Здесь заключенным давался шанс посредством труда заслужить доверие и вернуться в обычную тюрьму из тюрьмы особо строгого режима. Но для этого надо было пройти много «ступеней» доверия. Когда наступал тот заключительный этап, я мог приходить к этим арестантам и совершать у них богослужения. Там у меня было трое православных, и я стал служить по воскресным вечерам. Среди тех, кто приходил, был один неправославный, но ему все равно нравилось посещать службы. Один раз он заговорил со мной: «Знаете, я в “прошлой” жизни был профессиональным музыкантом. Батюшка, я так скучаю по игре на гитаре!» Я ответил: «У меня есть гитара. Принесу ее в следующий раз, и вы сможете перед началом службы сыграть нам какую-нибудь мелодию». Я так и сделал, и он поиграл на гитаре. Это повторялось каждое воскресенье. И парень вел себя очень хорошо.

Он подошел, посмотрел вниз – и увидел лежащий на земле медиатор!

Однажды он сказал мне: «Отче, я могу заставить гитару петь. Но для этого мне нужен медиатор. И не просто медиатор, а 35-миллиметровый для гитары “Martin”. Вот тогда я бы такое сотворил!» Я ответил: «Надо же. Подумаю, что можно с этим сделать». Но каждое воскресенье почему-то забывал принести ему медиатор! И каждый раз, опомнившись, говорил себе: «О, Боже! Опять забыл медиатор!» Тогда я взял пластиковый зажим от хлебной упаковки и сказал: «Я принес вот это. Подойдет?» И парень ответил: «Нет, отче. Мне нужен 35-миллиметровый медиатор к гитаре “Martin”». Потом я уехал на несколько недель, а когда приехал и снова появился в этом отделении в воскресенье, тот же парень сказал мне: «Отче, вы не поверите!» (Надо сказать, что первый раз он подошел ко мне и сказал, что не знает, верит ли в Бога, но товарищи уговорили его походить на церковные службы). Он продолжил: «Я решил испытать Бога. И в молитве попросил: Боже, если Ты есть, то пошли мне 35-миллиметровый медиатор к гитаре “Martin”». Я подумал про себя: «Ах, ведь я опять забыл!» Теперь все эти арестанты работали на одном небольшом заводе. Каждому из них надо было пройти через металлоискатель при входе и при выходе. Завод находился на территории тюрьмы, но далеко от камер. И вот подошла очередь парня пройти через металлодетектор… Он подошел, посмотрел вниз – и увидел лежащий на земле медиатор! Поднял его, а это оказался именно 35-миллиметровый медиатор для гитары “Martin”! И при ближайшей встрече он показал мне его, произнеся: «Батюшка, возьмите. Я не могу держать его при себе! Теперь я верю в Бога! Как мог оказаться медиатор в таком месте, только Богу известно!»

«Мы просим всех молиться о нас»

Невероятно, как же сильно Господь любит этих людей!
В Евангелии говорится, что, когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей…, тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо… в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы… видели тебя в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (ср. Мф. 25, 31–40). Сегодня, занимаясь православным служением в американских тюрьмах, нам приходится вести борьбу. Хотите верьте, хотите нет, но в США есть штаты (включая, до недавнего времени, и мой штат Колорадо), где православное христианство не признано в качестве «законной религии»! Нам даже пришлось поехать в некоторые штаты и «отвоевать» это признание. Мы сделали это в Массачусетсе, в Индиане. У себя в Колорадо я встречался с главой Департамента по исправительным учреждениям, который оказался православным. Я сказал ему: «Нам не разрешают ездить в тюрьмы, считают, что мы – не признанная законом религия». Он ответил: «Я позабочусь об этом!» И сдержал свое слово. Теперь мы больше не «неформалы» в штате Колорадо!

Но когда мы обращаемся к администрациям тюрем в других штатах, они отвечают: «Пожалуйста, приезжайте! Вы нам нужны! Внедряйте свои программы! Это здорово! Мы хотим тесно сотрудничать с Православной Церковью!» Но наша работа весьма ограниченна, и мы просим всех молиться о нас, чтобы наше служение распространилось по всем штатам страны. Наша цель – создать команды православных работников тюремного служения в каждом штате; чтобы привлекались волонтеры и руководители, которые, в свою очередь, будут координировать работу всех желающих нести свет Православия в американские тюрьмы священников и мирян. У нас в тюрьмах уже есть православные. В тюрьме одного из штатов есть уже четверо православных. Капеллан Патрик, директор ПХТС, позвонил одному священнику и попросил: «У нас в тюрьме недалеко от вас четверо православных. У вас есть желание приехать?» Священник сначала поинтересовался их национальной принадлежностью, а затем сказал: «Пусть они сами о себе позаботятся». Господи, помилуй нас!

Наша задача, чтобы священники и миряне, думающие таким образом, просветились и начали посещать этих заключенных, помогать им. ПХТС бесплатно предоставляет тонны православных материалов. Если мужчина или женщина пишет в наш офис из тюрьмы: «Я интересуюсь Православием (или: я православный/православная). Пришлите, мне, пожалуйста, что-нибудь», мы моментально посылаем духовную литературу, молитвословы, иконы.

Послесловие

Согласно информации, переданной самим отцом Стивеном, с момента публикации этой беседы произошли некоторые изменения.

Во-первых, Петр – бывший растаман, получивший степень магистра в области уголовного судопроизводства, – был приглашен в Белый Дом, чтобы объяснить, каким образом разработанная им программа пробации стала самой успешной в стране.

Во-вторых, священник, отказавшийся посетить православных в местной тюрьме только из-за их национальной принадлежности, в итоге передумал, приехал к ним и с тех пор полюбил тюремное служение, уподобившись сыну из Евангельской притчи, который сначала сказал «не хочу», но позже раскаялся и пошел работать в винограднике отца.

В-третьих, отец Стивен просит молиться за иконописца Антония, о котором рассказывалось выше, потому что он не выдержал тяжелых условий тюрьмы, и его вера пошатнулась. Да укрепит его Господь!

Священник Стивен Паули
Перевел с английского Дмитрий Лапа
Fr. Stephen Powley and the Prisoners Who Stole Paradise
300+ Orthodox catechumens in American jails, prisons

Источник: Православие.ру

Pravoslavie.cl