Пустынник отец Тихон

Через пять лет монах Тихон, возжелав еще большей высоты духовной жизни, пришел в Карулью^[2] и провел здесь пятнадцать лет. Проживал он в пещере, вкушал пищу раз в три дня и проводил все свое время в молитве, чтении и поклонах. Его руководителем был некий премудрый и деятельный в духовной жизни старец. Подвизаясь в Карулье, отец Тихон познакомился с двумя монахами, которые много постились, клали по тысячи поклонов в день и умерли преждевременно.

Через пятнадцать лет отец Тихон перебрался в одну из келий монастыря Ставроникита, что в Капсале^[3], и стал проживать там. Здесь он пребывал в послушании у некоего старца, за которым ухаживал. Уступая увещаниям, монах Тихон стал священником и духовником^[4], построил церквушку, которую посвятил Воздвижению Креста Господня.

Одно время, в течение восьми месяцев, отец Тихон держал возле себя двух молодых монахов в качестве послушников. Они старались следовать правилу отца Тихона, который подчеркивал, что в пустыне они должны славить Бога, а не спать и есть наподобие животных. Всю неделю один раз в день они вкушали пищу без масла, а в субботу и воскресенье отец Тихон добавлял в кастрюлю три столовых ложки масла. Каждый монах брал свою долю пищи и вкушал ее в своей келье. Отец Тихон говорил им: «У вас есть благословение на добавку». Он имел рассуждение и заботился о своих послушниках.

Когда отца Тихона спрашивали: «Как поживаешь, геронда?», он отвечал: «Сердце начинает возгреваться»

После аскетичной трапезы отец Тихон прохаживался вокруг хижины и громко, с несказанным устремлением творил Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Молитва ритмически выходила из глубин его сердца. Когда отца Тихона спрашивали: «Как поживаешь, геронда?», он отвечал: «Сердце начинает возгреваться». Молитва у него не прерывалась даже во сне – высшее состояние души! «Аз сплю нужды ради естества, сердце же мое бдит ради множества любви» (ср.: Песн. 5: 2).

Отец Тихон и его послушники разговаривали друг с другом очень мало. Однажды целых семнадцать дней они не обменялись ни словом! Лишь когда приходили посетители, отец Тихон звал послушников, чтоб они присутствовали при духовной беседе и получили пользу.

Когда старец Нектарий, по прозвищу Караманлис, в первый раз посетил отца Тихона, тот принял его с любовью и предложил «официальную трапезу»: тотчас собрав с дерева горсть маслин, старец принес их отцу Нектарию и еще крупную соль и червивых сухарей, которые кушал сам, после чего оставил гостя одного, сказав на ломаном греческом: «Я сейчас хочет молиться». Посетитель вкусил все, так как нестяжательный аскет угостил его с любовью и простотой.

Благочестивейший коробейник Кариеса, г-н Феодор Талэас был духовным чадом отца Тихона. Однажды, когда он пошел к старцу на исповедь, предыдущий посетитель поведал ему, как отец Тихон предсказал, что после него придет Феодор и принесет то и то, что и точно случилось в действительности.

Как-то раз отца Тихона посетил некий человек, которому старец сказал:

– Чадо мое, ты пришел не ко мне, а для того, чтоб разведать, водятся ли в нашей местности кабаны.

Отец Тихон занимался рукоделием – изготовлением икон (плащаниц). На одну икону требовалось до двух лет. Сначала отец Тихон и его послушники занимались рукоделием один час в день, потом – полчаса, а впоследствии и вовсе его прекратили.

Старец Тихон старательно избегал греха осуждения. Когда он посылал своих чад в Кариес, то провожал их около километра. Идти надо было мимо хижины одного соседа, родом русского. Так как этот их сосед-священник был несколько тучным человеком, отец Тихон, чтобы послушники его не осуждали, по-отечески им советовал:

– Когда увидите отца Е., скажите себе: «Это святой человек, да будут с нами его молитвы!» И целуйте ему руку!

Когда послушники возвращались из Кариеса, старец говорил, чтобы они не беспокоили его, а лишь стучали в дверь его кельи, чтобы он узнал об их возвращении, и далее шли в свои. Однажды один из послушников по доброму любопытству посмотрел в щель двери, что же делает старец. Послушник увидел его плачущим, вытирающим платком слезы и слегка ударяющим себя по голове.

Исповедуя человека, старец плакал, сострадая кающемуся

Старец весьма любил покаяние, несмотря на то, что его жизнь была святой, с младенчества посвященной Богу. Слезы являлись его каждодневной пищей. У старца были обильные слезы и великое умиление. Своими слезами он орошал ноги Распятого, изображенного на иконе, и, подобно евангельской женщине, отирал их своими волосами. В своей келье старец возделывал духовное делание, взращивая покаяние и радостотворную печаль. И когда отец Тихон исповедовал человека, то приходил в умиление, плакал, сострадая исповедующемуся. Один из учеников Афониады^[5], который исповедовался у отца Тихона, впоследствии став священником, говорил:

– Сия лысина моя омочена слезами отца Тихона.

Старец обычно литургисал каждое воскресенье, однако держал у себя Святые Дары и причащался каждый день. Во время Литургии люди видели, как меняется его лицо, а глаза старца во тьме сильно светились. Старец всегда литургисал с умилением и слезами. Во время Божественной Литургии он читал Евангелие со слезами на глазах. Со слезами поднимал Святые Дары и совершал великий вход. Он часто восхищался духом и имел божественные видения.

Когда отец Тихон жил один, для него служил Литургию старец Геронтий, которому тот платил десять драхм за каждую Божественную Литургию, в то время как тогда за Литургию священникам платили пять драхм. Один раз он увидел старца Тихона поднятым на воздух.

– Более великого святого я не видел на всей Святой Горе, – говорил старец Геронтий.

Старец Паисий рассказывал:

– Отец Тихон, чтобы во время Литургии не рассеиваться, запирал дверь церкви, а я пел «Господи, помилуй» за дверью, в коридоре. Как-то раз, на одной из Литургий, в момент освящения Честных Даров, голос старца затих. Я прождал примерно пять часов и не окликнул его, ибо не имел на то благословения. Через пять часов он продолжил возгласом «Изрядно…» Где же он находился столько времени? Наверное, был в восхищении духа. В тот день Божественная Литургия закончилась вечером.

Отец Тихон был совершенно беззаботным и вовсе не интересовался внешними вещами. Он никогда не подметал в своей келье. На полу его кельи земля и волосы образовали бугры, как на панцире черепахи.

В день он совершал около трех тысяч поклонов и советовал некоему монаху:

– Клади много поклонов, пока твоя нижняя рубашка не промокнет от пота, пока не поменяешь ее.

Из-за долгого стояния ноги у старца всегда были опухшими. Старец много постился: один хлеб он мог кушать целый месяц. Однажды он сказал двум монахам, чтобы они собрали плоды земляничного дерева и сварили в кастрюле, однако, увидев красный сок, запретил им более готовить эти плоды, ибо в них слишком много «крови».

Старцу очень нравилось чтение. Читал он два-три часа и исполнялся радости, говоря: «Как же сладок авва Исаак!» Отец Тихон два-три раза прочитал все труды святителя Иоанна Златоуста.

Всю ночь старец почти не спал. При наступлении ночи звал монахов в церковь, ударяя в стену. Прежде полунощницы они молились в церквушке, причем отец Тихон пел сам. Старец указывал монахам садиться в определенные моменты службы, а затем ее продолжали вновь на ногах. Молились они за своих благодетелей и за всех помощников, а потом шли к себе в кельи. Отец Тихон говорил своим монахам:

– Благословляю вас класть поклоны, сколько хотите, а если можете, бдите всю ночь.

Отец Тихон говорил, что в монастырях есть как монахи, еще подвизающиеся, так и достигшие преуспеяния отцы. Один из них – отец Матфей в монастыре Каракалла, другой – отец Афанасий в монастыре Иверон (он исповедовался у отца Тихона), а третий – отец Афанасий в Эсфигмене.

«Лучше три поклона со смирением, чем тысячи – с высокомерием. Только смирение нас спасет!»

Старец Тихон говорил следующие слова:

• «После трехлетнего пребывания в киновии монах готов для духовной брани».
• «Добрые привычки – это добродетели, а дурные привычки – это страсти».
• «Пусть у монаха не будет связей с животными, ибо они занимают мысли и сердце человека, и монах, вместо того чтобы отдать свою любовь Богу целиком, тратит ее на животных». Старец указывал на то, что святитель Василий Великий запрещает монаху причащаться, если он перед этим гладил кошку или собаку.
• «Молитва “Господи Иисусе Христе, помилуй мя” – чистая пшеница».
• «Хороший послушник сможет стяжать молитву Иисусову».
• «Если человек при чтении Священного Писания неосторожен, он может впасть в заблуждение, подобно Оригену».
• «Лучше три поклона со смирением, чем тысячи – с высокомерием. Только смирение нас спасет! По-настоящему смиренномудрых очень мало. Их надо искать днем с огнем!»

Старец очень чтил преподобного Антония Печерского и литургисал в пещере, где подвизался преподобный. Затем он возвращался в свою келью, причем старец ходил очень быстро. Он дружил со святым Силуаном из Росикона, и тот после своего успения явился отцу Тихону и беседовал с ним.

Некий старец из Кариеса свидетельствует:

– Отец Тихон был очень простым и жил в своем собственном мире. Он прилагал много духовных усилий. Хотя, несмотря на то, что много постился, имел крупное телосложение. Когда он приходил в нашу келью и мы предлагали ему пищу, он вкушал лишь две ложки для благословения. Сейчас нет никого подобного ему, не ищите зря!

Однажды отец Тихон сказал своим монахам, чтобы после его смерти не открывали его могилу^[6]. Кто-то из них подумал: «А я извлеку его из земли и скажу ему: “Благослови!”» Отец Тихон прочел его помысл и сказал:

– Нет на то благословения!

И до сегодняшнего дня его честные мощи остаются погребенными в ожидании всеобщего воскресения мертвых. Он уснул сном праведника 10/23 сентября 1968 года, прежде смерти увидев Пресвятую Богородицу вместе со святыми Сергием Радонежским и Серафимом Саровским, которые сказали ему, что после праздника Рождества Богородицы возьмут его к себе. Рядом с отцом Тихоном находился его послушник – старец Паисий. Он ухаживал за отцом Тихоном, похоронил его, стал его преемником в хижине, позже написал житие отца Тихона, которое издали после его успения. Да будут с нами его молитвы! Аминь.