Коронавирус и Чаша: можно заразиться или нет?

В последние дни новостные ленты как мировых, так и отечественных СМИ пестрят сообщениями о коронавирусе. Мы не будем рассматривать теории заговора, согласно которым эти сообщения появились одновременно и почти на всех информационных ресурсах, а коснемся другой темы – того, как эпидемия коронавируса влияет на наше с вами религиозное мировоззрение.

В предыдущей статье по этому вопросу мы говорили о том, что Церковь, в принципе, никогда не выступала против гигиенических мер, призванных остановить распространение опасных инфекций. Более того, именно Библия стала первым источником, из которого человек получил информацию о том, как противостоять эпидемиям. При этом Священное Писание подчеркивает прямую корреляцию между нравственной чистотой и отсутствием болезней. То есть, причина болезней, чаще всего, греховность человека, а исцеление их должно начинаться с покаяния. Это не означает, что верующий в Бога отказывается от медицинской помощи. Наоборот, он ее приемлет, а к врачу относится с должным уважением – как к орудию Промысла Божия. Однако, медицинское лечение в религиозной перспективе не мыслится без исправления духовного.

Сегодня же в церковной и околоцерковной среде мы наблюдаем интересную картину, когда люди пытаются выяснить, может ли передаваться коронавирус (а равно, и другая инфекционная болезнь) через причастие Святых Христовых Таин. Вопрос этот, учитывая современную ситуацию, отнюдь не празден. И не только с медицинской точки зрения, но и, в первую очередь, с религиозной. Именно поэтому верующие люди в попытках дать ответ на этот вопрос разделились на несколько лагерей.

Традиционалисты: Причастие не может быть заразно. Иная точка зрения – кощунство

Представители первого лагеря (их большинство), назовем его «традиционалистами», считают, что Тело и Кровь Христовы не могут быть причиной/источником/передатчиком болезни. Наоборот, в молитве ко Святому Причастию мы слышим слова «Да не в суд или во осуждение будет мне причащение Святых Христовых Таин, но во исцеление души и тела…».

Логика традиционалистского лагеря проста и понятна – в Чаше находится Сам Христос, а значит и заболеть от соприкосновения с Ним нельзя. Наоборот, Библия говорит, что Господь исцелял прокаженных, болящих различными недугами, и даже касание к Его одежде даровало здравие. В противном случае, если Тело и Кровь Христовы могут передавать инфекцию, то Причастие – это всего лишь «фикция», красивый обряд, который, к тому же, «негигиеничен», а в определенных случаях вообще вреден.

Мы и так живем в секулярном обществе, в котором почти утрачены моральные ориентиры, а вера в Бога сродни хобби или увлечению по воскресным дням. И если сейчас нивелировать еще и действенность таинств, то у Церкви другой функции, кроме психотерапевтической, не останется. Попросту говоря, Церковь не сможет предложить человеку реального, настоящего, а не иллюзорного единения со Христом. Слова протопресвитера Александра Шмемана, что «Церковь – это стены, выстроенные вокруг Причастия», утратят свою актуальность. Ведь если Причастия нет, то и Церковь не нужна – достаточно психоаналитиков.

Одну из самых непримиримых позиций в этом вопросе высказал Священный Синод Кипрской Православной Церкви, который считает богохульством «думать, что Тело и Кровь Христа могут передать любую болезнь или вирус». Синодалы поясняют: «Основываясь на многовековом опыте христианства, нет никаких доказательств такой передачи. Священники, которые служили в инфекционных больницах и причащали этих пациентов, в конце концов, сами получали остаток Божественного Причастия, используя одну и ту же ложку. Ни один священник не был заражен в этих случаях».

При этом особо подчеркивается, что «посещение таинства Святого Причастия происходит с верой, которая защищает от любой опасности. Участие добровольное. Никто не принуждается. Если кто-то чувствует, что хочет воздержаться от таинства в это время, он свободен так поступить».

Священный Синод Русской Православной Церкви в своем обращении относительно ситуации с коронавирусом напомнил, что «во времена эпидемий Русская Православная Церковь всегда несла свое свидетельское служение, не отказывая никому в духовном окормлении и полноценном участии в Ее Таинствах».

Священный Синод Элладской Церкви заявил, что «верующие будут и впредь принимать Святое Причастие, как обычно», потому что оно «никогда не может стать причиной передачи болезни», так как причащение «даже в разгар пандемии является проявлением любви, которая побеждает все», в том числе страх. Вместе с тем Священный Синод «не осуждает тех, кто боится участвовать в Святом Причастии, но четко заявляет о своей вере и призывает «участников общественных дебатов» уважать эту веру и свободный выбор народа продолжать участвовать в Тайнах Церкви».

Схожей позиции придерживаются в Болгарской, Грузинской Православных Церквях, а также в Церкви Чешских земель и Словакии.

«Либералы»: Причастие может быть заразно.

Представители противоположного лагеря, назовем его «либеральным», уверены в обратном – общая чаша, из которой причащаются все желающие, может служить причиной распространения болезни.

Так, по мнению директора Института Святого Фомы Аквинского, католического священника Петра Балога «Причастие – это Тело и Кровь Христа под видом хлеба и вина. Эти виды – это и есть все без исключения свойства этих продуктов. А значит, они могут портиться, быть несъедобными, быть отравленными или, собственно, переносить бактерии или вирусы».

Под данное утверждение он подводит и богословскую аргументацию: «Речь некоторых о том, что Причастие не может передавать болезни или вирусы – это, классически говоря, монофизитство, то есть ересь первых веков христианства, когда некоторые не верили в реальность Воплощение Христа, или даже если верили в Воплощение, то утверждали, что человеческая природа Христа была поглощена Его Божественной природой, иному разные человеческие проявления Личности Христа – это лишь иллюзия». В конце концов, он сравнивает Причастие с бутербродом: «Причастием с вирусом можно заразиться так же, как бутербродом или соком с вирусом». Помимо этого, Балог приводит несколько примеров того, как через Чашу отравляли римских пап, а во время чумы умирали даже священники и монахи.

Единомышленником Петра Балога в этом вопросе выступил заштатный клирик РПЦ Кирилл (Говорун), который также уверен, что через Причастие могут передаваться вирусы. Правда, в отличии от своего единомышленника, Говорун считает отрицающих заразность общей чаши не монофизитами, а докетами: «Да, вирус может передаваться через Чашу. Думать иначе — это докетическое отношение к Дарам. Всякий приступающий к чаше должен это четко осознавать и принимать решение: приступать или не приступать, — исходя из этого понимания» (понимания того, что через чашу передается вирус – К.Ш.)». Архимандрит подчеркивает, что «обманывать людей и себя, ссылаясь на веру и обещая, что ничего не будет, богословски неверно, а также безответственно и может даже преступно». Вместе с тем, сам он потреблять Дары не отказывается: «Я, например, прекрасно это осознаю и, тем не менее, потребляю Дары после всех».

Подобную точку зрения высказал и экс-священник УПЦ  Георгий Коваленко, по мнению которого «Бог не должен работать фильтром по очищению воды на Крещение или дезинфектором во время пандемии».

Неудивительно, что на этой же позиции стоит и протодьякон РПЦ Андрей Кураев, который приводит в качестве доказательства своей точки зрения слова преподобного Никодима Святогорца из Пидалиона. Так, в толковании на Толкование на 28 правило Шестого Вселенского Собора преподобный Никодим пишет: «и иереям, и архиереям во время чумы следует употреблять для причащения больных такой способ, какой не противоречит этому правилу. Они должны класть святой Хлеб не в виноград, а в какой-нибудь священный сосуд, из которого могильщики и больные могут брать его лжицей. Сосуд и лжицу следует затем погружать в уксус, а уксус выливать в алтарный колодец. Или же они могут причащать каким угодно другим, более надежным способом, не нарушающим правило».

Однако, данные слова преподобного Никодима нисколько не проливают свет на проблему, потому что, 1) непонятно о каком винограде идет речь; 2) почему священники кладут святой Хлеб (в оригинале написано «агион Артон») в этот самый виноград; 3) почему Хлеб нужно класть в сосуд, отдельно от винограда, а не в чашу с Кровью Христовой? Тем более, что преподобный Никодим всю эту довольно сложную схему действий во время чумы приводит в толковании на 28 правило Шестого Собора, которое прямо запрещает соединять виноград с Безкровной Жертвой: «в различных церквах, по некоему усилившемуся обычаю, виноград ко олтарю приносится, и священнослужители, соединяя оный с безкровною жертвою приношения, сим образом обоя купно разделяют народу: того ради необходимым признаем, да никто из священнослужителей впредь сего не творит, но да преподают народу едино приношение, во оживотворение и грехов отпущение».

Получается, что преподобный Никодим выступает против данного обычая только во время чумы, а в прочие дни добавление святого Хлеба в виноград допустимо? А может, в этом случае речь идет, скорее, об Артосе, а не о Евхаристическом Хлебе? Как бы там ни было, цитата, приведенная отцем Андреем, оставляет больше вопросов, чем ответов.

Осторожные: Все по вере

Как видим, доводы католиков и «либералов» малоубедительны и, скорее, балансируют на грани кощунства. В то же время традиционный подход к Таинству Святого Причастия исключает даже мысль о том, что оно может служить источником заражения какой-либо инфекцией. Наоборот, традиционалисты уверены, что через Тело и Кровь Христовы человек получает исцеление.

Существует и третья точка зрения. Сторонники ее считают, что все зависит от веры человека. Другими словами, если он верит в то, что может заразиться – значит ему лучше либо вообще воздержаться от причастия из общей Чаши, либо попросить причастить из принесенной с собой ложечки (такую мысль высказал Синод Румынской Церкви).

Митрополит Александрупольский Константинопольского патриархата Анфим говорит, что «Святое Причастие требует веры. Нет никакого волшебного Святого Причастия. В зависимости от нашей веры, оно не причинит вреда. Но кто может измерить веру? Если у вас большая вера, вы можете ходить по волнам от Александруполиса до Самофракии. А если нет? Мы должны принимать Святое Причастие с верой, а не как акт хвастовства. Освящение идет в душу. А если Бог хочет испытать нас?».

Довольно осторожно отнеслась к существующей проблеме и Албанская Церковь, которая приостанавливает все ежедневные богослужения, кроме воскресных Божественных литургий, до начала апреля, призывая верующих молиться дома или самостоятельно в церквях, которые по этой причине останутся открытыми в течение дня.

Так кто же все-таки прав?

Причащаться или не причащаться?

Скажем честно, что ответить на этот вопрос очень сложно. Просто в силу того, что современный человек слишком слаб для того, чтобы воспринять сказанное со всей степенью ответственности. Да, нам не хватает веры, у нас множество духовных проблем, и с каждым днем из становится все больше. И поэтому, в вопросе причащения мы предоставляем право каждому решать самому. Есть учение Церкви, есть традиционная и противоположная ей точка зрения – вам выбирать. Что же касается нашей позиции…

Свидетельств того, что Таинство Святого Причастия не может служить источником заражения – великое множество. Многие священники осуществляют свое служение в местах, которые с точки зрения гигиены или соблюдения медицинских норм, мягко говоря, не совсем благополучны. Например, отцу Александру Клименко приходилось в течении 10 лет причащать заключенных исправительной колонии Березани, в которой находились люди с ВИЧ и открытой формой туберкулеза, и после всех причастников – потреблять Святые Дары (то есть, съедать оставшееся в Чаше Святое Причастие). Ни ВИЧ, ни туберкулезом при этом он не заболел.

Пресс-секретарь Запорожской епархии протоиерей Александр Овчаренко подсчитал, что за годы служения он потреблял Чашу около 2600 раз.

Священник утверждает: «Как известно, в храм приходят совершенно разные люди со многими заболеваниями. В среднем два раза в год в Запорожье случаются эпидемии гриппа и ОРЗ в целом. Ни разу после потребления Святых Даров я не заболел! Я болел если или перемерз, или сидел на сквозняке, или включал кондиционер. Святые Дары – духовный огонь, опаляющий не только грехи человеческие, поверьте мне на слово»!

Диакон Ириней пишет об этой проблеме просто и убедительно: «За каждой литургией причащаются больные чем угодно люди. После каждого лжица погружается в Чашу. А оставшиеся Дары потребляет (съедает) дьякон. По поводу возможности заразиться через Причастие. Скажу очень просто, как дьякон, нас (дьяконов) просто не было бы. Давно вымерли бы как мамонты».

В нашем мире огромное количество различных вирусов, которые передаются как через слюну, так и воздушно-капельным путем. И речь не только о туберкулезе, гепатите, сифилисе,  а и о других болезнях, которых действительно много. Учитывая это, Церковь уже давно должна перейти на такие формы причастия, которые бы максимально обезопасили человека от различной заразы. Одноразовые стаканчики, одноразовые ложечки, личные платы для вытирания уст (желательно тоже одноразовые), дезинфицирующие средства для рук и икон – все это было бы в Церкви, если бы инфекция передавалась через Чашу.

Да, раньше никто не дерзал подозревать Святые Дары в возможной передаче инфекции, потому что даже подозрения в отношении икон могли закончиться плачевно. Православный священник Илья Соловьев приводит исторический пример того, как люди относились к святыне во время страшной чумы:

«Вспоминается ситуация с эпидемией чумы в Москве в 1771 г. Масштабы бедствия были столь велики, что город был опоясан новыми большими «чумными» кладбищами, возникшими вокруг Камер-Коллежского вала: Пятницкое, Даниловское, Калитниковское, Ваганьковское, Дорогомиловское, Миусское, Рогожское… Их общая площадь составляла более 76 десятин. Известно, что для недопущения массового скопления людей архиеп. Амвросий (Зертис-Каменский) изъял из китайгородской стены икону, вокруг которой на молебны собиралось множество народа. Все это вызвало негодование невежественной толпы. Преосвященного преследовали, ему пришлось укрыться сначала в Кремле, а ночью его спустили в корзине с кремлевской стены и перевезли в Донской монастырь. Но и здесь уберечься от озверевшей толпы ему не удалось. Узнав о пребывании Амвросия в Донском, многотысячная толпа стала ломиться в обитель. Десятки кулаков барабанили в монастырские ворота. Прорвавшись внутрь, потерявшие человеческий облик люди бросились в собор. Застав здесь укрывшегося на хорах Преосвященного, они выволокли его на улицу, за ограду и… растерзали прямо у входа в монастырь. Страшно даже вспоминать об этом событии».

И конечно же сегодня ничего подобного не повторится. Наоборот, скорее мы с вами станем свидетелями обратного – того, как «образованная» толпа растерзает священника, дерзнувшего причащать народ во время эпидемии коронавируса. Страх перед этой хворью настолько силен, что даже православные в своей массе греки согласились не причащаться, чтобы не заболеть (с этим согласны 71% населения).

Уже в какой-то мере можно констатировать, что вера современного человека проигрывает технологиям, миру и его «ценностям». Причастие уже не воспринимается как лекарство для тела, а раз так, то и его лекарственные свойства для души очень скоро будут вызывать сомнения. Что останется современному человеку? Что тогда ему сможет предложить Церковь? Традицию? Вряд ли такой подход сможет убедить кого-то в том, что свою жизнь нужно изменить ради Христа. Ведь, если нет Причастия – то нет и Церкви.

Наконец, обвинения в монофизитстве и докетизме тех, кто отрицает заразность Тела и Крови Христовой, совершенно беспочвенны. Просто потому, что «как православные христиане, мы верим, что Святая Евхаристия – это Тело и Кровь Воскресшего Христа».

Согласно преподобному Иоанну Дамаскину, «Тело Христа воскресшего стало «неизменным, бесстрастным, тонким», способным проходить «через запертые двери, не утомляющимся, не нуждающимся в пище, сне и питие». Но оно по-прежнему является телом человеческим, «которое описуемо». Ведь, устранив «тление», то есть «голод… и жажду, сон и утомление, и подобное«, воскресший Господь «не устранил от Себя никакой» «из частей… естества» человеческого: «ни тела, ни души, но имеет и тело, и душу». И дальше он продолжает: «Говорю же это, не уничтожая естества Тела, но желая показать животворность и божественность этого».

Через Причастие мы становимся, по слову святителя Кирилла Иерусалимского, «сотелесниками и единокровнымы Христу» Воскресшему, что дает нам надежду на личное воскресение. В Евангелии мы читаем слова Христа: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нём. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною» (Ин. 6:54–57).

В то же время, человек, не желающий причащаться, ставит себя вне той жизни, которую ему дарует Христос: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53).

Таким образом, Таинство Святого Причастия просто необходимо для того, чтобы достичь единства с Христом и спасения. Без этого наша жизнь теряет смысл и превращается в вечную погоню за «благами», прерывающуюся на периоды страха и ужаса от созерцания происходящего вокруг. Коронавирус в этом смысле – не самое страшное, что может произойти с нами. Самое страшное – перестать быть теми, кто стремится ввысь, и остаться только пищей для червей.

Ну а причащаться или не причащаться – решать каждому из нас. И никто это решение за нас не примет.