Революционная необучаемость

В субботу и воскресенье бушевали, как сказал поэт, бури революционных лон — сначала в Белоруссии, потом в России. В Минске попытка провести «Марш Воли» была энергично подавлена верными правительству полицейскими частями — так что «минской небесной сотни», добровольческих батальонов, артиллерийских дуэлей в городской застройке и других симптомов запущенной революции мы, дай Бог, в Белоруссии не увидим.

Это, однако, заставляет с печалью подумать о том, что, окажись в Петрограде 1917 года достаточно верных полицейских частей, вся история ХХ века могла бы быть гораздо менее кровавой. Нас, русских, к этому моменту осталось бы гораздо, гораздо больше. Да и других народов тоже. Но, увы, в кузнице не было гвоздя — а в столице не было достаточно верных частей — и ХХ век оказался именно таким. Историю невозможно переиграть — можно только учесть ее уроки, идет ли речь о событиях столетней давности — или значительно более свежих.

Как заметил Бернард Шоу, «Единственный урок, который можно извлечь из истории, состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков». Конечно, знаменитый острослов преувеличил — некоторые люди извлекают уроки, некоторые — нет; некоторые извлекают — и используют их во зло, прибегая к уже проверенным приемам совращения и обмана.

И минские, и московские, и питерские выступления обращают внимание на такой интересный феномен, как революционная необучаемость.

Кажется, не так давно произошел Киевский Майдан, его результаты налицо. Коррупция — по самым благожелательным западным оценкам — стала еще хуже, жизненный уровень населения, и до того бедного, катастрофически упал, по всем измеримым показателям жить стало хуже, чем при злочинной владе, и намного. И вот в Минске являются люди, один в один воспроизводящие риторику и эмоции раннего киевского Майдана. А через день мы наблюдаем подобное и в наших городах.

Как будто человек рвется прыгнуть с балкона, потому что ему летать охота. Ему кричат, что, мол, старый трюк, твой сосед слева недавно прыгнул с балкона и сильно покалечился. Твой сосед справа тоже (давно, правда) вообще грандиозно прыгал с балкона и разбился еще сильнее. Весь опыт прыжков разных людей с балконов показывает, что результат один – человек разбивается и потом очень-очень медленно собирает кости и пытается залечить увечья. Но он негодует – «ах, отстаньте от меня, рабы и подлецы! я-то непременно полечу! не смейте мне указывать, что мне делать с моего балкона!». Как объяснить эту удивительную необучаемость, эту неспособность людей извлекать очевидные уроки из того, что происходило прямо у них на глазах?

Сходство — если не сказать, идентичность — выступлений на Украине, в Белоруссии и, теперь, в России, наводит многих на мысль об общих методичках, и, возможно, общем руководстве. Это не обязательно так. Человеческая природа везде одинакова, если какие-то методы с ней работают, они будут воспроизводиться раз за разом. У различных команд игроков в наперсток может не быть ни общих методичек, ни общего руководства. Но они — возможно, просто наблюдая за удачливыми наперсточниками — освоили технологию и знают, что в большой толпе, спешащей по своим делам, обязательно найдутся люди, на которых можно заработать. Зеваки, которые будут смотреть и привлекать внимание, и азартные люди, которые захотят сыграть. При этом всем прекрасно известно, что обыграть наперсточников нельзя — и они стоят тут не чтобы раздавать деньги, а чтобы собирать их. Но обязательно находятся лохи, у которых азарт, и ни на чем не основанная вера, что вот с ними-то все будет по другому, легко перебьет доводы разума.

Так и среди населения в целом, хотя большинство просто проигнорирует революционную агитацию, найдется небольшая часть, которая отзовется. Но этого достаточно — революции и делаются активным меньшинством. Есть люди, в силу личных особенностей уязвимые для наперсточников — как есть люди, уязвимые для агитаторов.

Прежде всего, конечно, это люди молодые, сочетающие простейшую житейскую неопытность и молодецкую тягу к адреналину. Опасность быть задержанным и выпущенным через день придает всему развлечению остроты – немного, столько сколько нужно. Это молодое желание выпендриться, произвести впечатление, я хорошо помню за собой. Сам драйв в этом глупом возрасте является достаточным побудительным мотивом для действия. Когда ты не имеешь опыта заботы о других людях, своей семьи еще нет, родители не только не старики, но, напротив, на пике своей карьеры, очень легко бежать, куда гонит адреналин — и не думать о планах и ожидаемых результатах.

Ребята кричат «мы здесь власть», и «мы здесь государство». Естественно, им в голову не приходит, что в стране еще живет очень много людей – и их не спросили, хотят ли они видеть толпу юных недоучек в качестве власти и государства. Они вообще имеют крайне смутное представление о том, как функционирует государство и каковы обязанности власти. Это понятно — ответственность за других людей, хотя бы за свою семью, или, возможно, подчиненных, у них впереди, и тут ситуация напоминает анекдот — «Умеете ли вы играть на скрипке? Не знаю, не пробовал». Люди, которые не были ответственной властью хотя бы в масштабах своей семьи или отдела на предприятии, не представляют себе, что это такое. Иначе им самим было бы очевидно, что кричать «мы здесь власть» так же странно, как пойти под окна больницы с криками «мы здесь медицина», под окна школы с криками «мы здесь образование», под окна завода с криками «мы здесь производство» или под стены атомной электростанции с криками «мы здесь ядерщики». Впрочем, у некоторых людей подростковый бунт может затягиваться до глубокой старости, и фигура ненавистного завуча прочно ассоциируется с любыми представителями власти.

Но рассмотрим некоторые простые, но доказавшие свою эффективность манипулятивные приемы.

Первый прием можно было назвать «все вместе против зла». Мы все вместе должны выйти против коррупции! Что же, я тоже против коррупции, проституции, карманных краж, алкоголизма и других социальных язв. Я также против близорукости, гипертонии и гастрита. Но я знаю, что социальные язвы — как и язвы медицинские — не лечатся выходами на площадь. Они требуют внимательного рассмотрения их причин, использования накопленного опыта лечения, составления реалистичных планов, то есть квалифицированной, тщательной и утомительной работы. Коррупция не побеждается «антикоррупционными революциями», украинский опыт тут весьма поучителен. Человеческая природа не меняется от революций. Волонтеры-революцинеры, получив в свои руки бесконтрольные средства, очень быстро начинают приворовывать. Да и бессребреничество Навального не для всех несомненно.

Ловушка тут в том, что в качестве борьбы с неким злом людям предлагают совершать какие-то действия, которые — по любым разумным оценкам — вовсе не приведут ни к искоренению, ни даже к уменьшению упомянутого зла. Зато эти действия выгодны манипуляторам.

Второй прием — «возмутительно, что мы живем не в раю». В России, несомненно, есть коррупция и другие социальные язвы. Хуже того, всегда будут. Будем надеяться, что их масштабы будут уменьшаться. Но мы грешные люди, живущие в падшем мире, и мы никогда не будем жить в идеальной стране. Один из лозунгов демонстрантов — «Россия без коррупции» — увы, неосуществим в реальности. В любом государстве совершаются несправедливости. Оба президентских кандидата на выборах в Величайшей Демократии Мира сталкивались с правдоподобными обвинениями в коррупции. Вопрос в масштабах этих несправедливостей, в том, насколько от них страдает рядовой гражданин, в том, какова динамика. Как показывает опыт, позитивная динамика достигается путем очень медленного процесса выстраивания взаимного доверия, революциями достигается только обвальное ухудшение. «Россию без Путина» — или, во всяком случае, страну, из всех стран мира в наибольшей степени похожую на Россию — можно наблюдать в реале. Так что когда люди указывают на нынешние несправедливости, чтобы навлечь на нас еще худшие, стоит ответить, что еще худших нам не надо, нам и этих хватит.

Третий прием — «раздача достоинства». Как написал один участник выступлений, «Погуляли, покричали, почувствовали себя гражданами, а не баранами. Это было чудесно!». Эйфорический опыт переживания себя «гражданином, а не бараном» возможен только на фоне того, что обычно человек чувствует себя именно бараном. И вот ему говорят — почувствуй себя хорошо! Мы создаем условия, в которых ты можешь чувствовать себя достойным гражданином! Этот прием не сработает в отношении людей, которые и без того чувствуют себя гражданами, а не баранами — независимо от участия в манифестациях. При этом упор делается (как и в Киеве) не на обдуманные цели, а именно на переживания. Приди к нам, мы прольем бальзам на твой комплекс неполноценности.

Четвертый прием — знаменитое «они побили детей!». Омоновцы в доспехах грубо тащат упирающихся граждан — лучше всего детей, стариков, особенно востребованы симпатичные девушки — в автозаки. Всякий, у кого есть хоть немного совести и сострадания, просто обязан исполниться негодования и ярости, потому что ясно же, на чьей стороне Правда — на стороне репрессивной машины или юных граждан, бросающих ей вызов. Тут, конечно, граждан поливают нравственным пафосом, как дустом — всякий, в ком еще жива честь и совесть, просто обязан встать вместе с побитыми детьми против прислужников тирана.

Это уже в 2014 году вызывало некоторый скептицизм — а избитый, окровавленный «титушка» которого волоком тащат по киевской брусчатке, не возмущает нравственное чувство? А камни и бутылки с горючей смесью чем нравственней резиновых дубинок? С тех пор много крови утекло, и нравственный пафос революционеров показал свою крайнюю избирательность. Бросать демонстранта в автозак — при том, что к вечеру он будет дома живой и здоровый — есть немыслимое зверство, и кипит разум возмущенный. Обстреливать из орудий жилые кварталы, убивая и увеча людей, которых угораздило там жить — вполне нормальные действия в ходе «отражения путинской агрессии», разум и не думает кипеть. Стукнуть разгулявшегося юношу резиновой дубинкой — возмущенная совесть человечества кричит от негодования и боли. «Добробаты» похищают, пытают, насилуют, о чем есть доклады международных организаций — совесть человечества не испытывает ни малейшего неудовольствия.

Во время выступлений в Москве был серьезно ранен полицейский — один из “мирных протестующих” нанес ему профессионально поставленный удар ногой в голову. Что характерно, люди, возмущенные тем, что мирных протестующих кидают в автозаки, ничуть не возмущены ранением полицейского. Зато они будут возмущены, когда драчуна поймают и посадят, и будут требовать немедленной свободы узникам 26 марта, и возмущаться бессердечием и отсутствием сострадания у тех, кто не требует. Впрочем, убивать жандармов — это традиционная забава революционной интеллигенции, отражающая ее высокие этические идеалы.

Со стороны это выглядит чудовищно фальшивым, но в этом есть некоторая последовательность. Это, увы, одна из определяющих черт русской (хотя не только русской) революционной интеллигенции — полная подмена нравственного суждения политическим. «Нравственно» то, что помогает своей политической стороне, «безнравственно» то, что ей мешает. Любые действия революционеров по определению моральны; любые действия против революционеров по определению преступны и заслуживают только крайнего негодования. Совесть нужна революционеру только затем, чтобы свидетельствовать ему о безусловной правоте его политического дела. Пафосный эмоциональный надрыв есть надрыв чисто политический — хотя и выдает себя за моральный.

Когда люди кричат «долой царя», явно напоминая нам о столетней давности революционном опыте, они оказывают нам некоторую услугу. Да, мы должны хорошо помнить, что бывает, когда ловкие демагоги возбуждают безрассудных людей к мятежу, а верные законной власти части оказываются где-то далеко. За этот урок истории было заплачено смертью и страданиями миллионов людей. Его нужно, наконец, выучить — чтобы больше не повторять.