Протоиерей Александр Захаров

Письмо Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу …

Это письмо на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла известный петербургский священник-монархист протоиерей Александр Захаров зачитал по просьбе организаторов на вечере памяти Григория Ефимовича Распутина-Нового 29 декабря 2017 года в православном театре «Странник». Письмо было им написано еще в 2011 году и передано Патриарху.

Ваше Святейшество!

Простите, что отнимаю Ваше драгоценное время, но речь о важном.

«Отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5: 38-39).

С такими словами законоучитель Гамалиил обратился к своим коллегам по синедриону, когда те заставляли Апостолов Христовых умолкнуть.

«…поставили их в синедрионе; и спросил их первосвященник, говоря: не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? и вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека. Петр же и Апостолы в ответ сказали: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5: 27-28).

Уже несколько лет в церковной среде существует разномыслие в отношении к Иоанну Грозному и Григорию Распутину. Часть церковного народа относится к этим людям положительно, другие — отрицательно. И «хвалители» и «хулители» за эти годы имели возможность исчерпывающе изложить все свои «за» и «против». Но «воз и ныне там». Обе стороны, выслушав взаимные аргументы, как будто не услышали друг друга. Не помогли и «аргументы Церкви против канонизации Ивана Грозного и Григория Распутина» с ясно обозначенной позицией Первосвятителя:

«В последнее время появилось довольно много цветных, прекрасно изданных, с позволения сказать, «икон» царя Ивана Грозного, печально известного Григория Распутина и других тёмных исторических личностей. Им составляются молитвы, тропари, величания, акафисты и службы. Какая-то группа псевдоревнителей Православия и самодержавия пытается самочинно, «с чёрного хода» канонизировать тиранов и авантюристов, приучить маловерующих людей к их почитанию.

Неизвестно, действуют ли эти люди осмысленно или несознательно. Если осмысленно, то это провокаторы и враги Церкви, которые пытаются скомпрометировать Церковь, подорвать её моральный авторитет. Если признать святыми царя Ивана Грозного и Григория Распутина и быть последовательными и логичными, то надо деканонизировать митрополита Московского Филиппа, прп. Корнилия, игумена Псково-Печерского, и многих других умученных Иваном Грозным. Нельзя же вместе поклоняться убийцам и их жертвам. Это безумие. Кто из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и мучеников, развратников и святых?»

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II озвучил эти слова в Обращении к клиру и приходским советам храмов г. Москвы на Епархиальном собрании 15 декабря 2001 года.

Прошло более девяти лет. Но «провокаторы и враги Церкви» не успокоились, не унялись, не покаялись. Продолжают своё «чёрное дело». Единственным оправданием для себя имея всё то же: «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам». Даже если этот человек Первосвященник.

Об Иоанне Грозном

Надо признаться, что к вышепоименованным «провокаторам», «врагам» и «псевдоревнителям» принадлежит и автор этих строк: да, я очень высоко оцениваю жизнь и деятельность Царя Иоанна Грозного; да, я благоговейно чту память невинно убиенного раба Божия Григория. Но, в то же время, у меня нет ни малейшего желания деканонизировать митр. Филиппа и преп. Корнилия. Имена «многих других» святых, «умученных Иваном Грозным», мне не известны.

Известны имена государственных преступников, казнённых по его приказу. Но преступников Царю и полагается казнить. Когда святой равноапостольный князь Владимир, после своего Крещения, отказался было это делать, духовенству пришлось напоминать князю о его обязанности карать виновных, дабы не страдали невинные. Пожалеть и помиловать наркоторговца — значит, погубить многие молодые жизни, обречь этих обманутых молодых людей на преждевременную смерть, их близких — на душевные муки. Такая «жалость» к одному преступнику, которая оборачивается смертью и страданиями для десятков и сотен людей, не есть «человеколюбие»…

Кстати, именно поэтому я долго не понимал и даже осуждал Государя Императора Николая II, считая его отношение к революционерам недостаточно жёстким и решительным. Потом, правда, пришло понимание, что коренная причина той кровавой бойни, в которую был ввергнут русский народ в 1917 году, — не в «слабохарактерности» Царя и не в «кровожадности» революционеров. Основная и главная причина — в самом русском народе, которому оказались не нужны ни Царь, ни даже Бог.

Когда в 1565 году Царь Иоанн IV Васильевич Грозный, измученный интригами бояр, не желая проливать кровь, сложил с себя царский венец и уехал из Москвы в Александрову слободу, москвичи отправили за ним вдогонку «депутацию» упросить Царя вернуться на Трон, умолить его, чтоб он «государства не оставлял и их на расхищение волкам не давал». Когда в 1917 году Император Николай II, оказавшись в похожей ситуации, сделал то же самое, к нему с выражением верноподданнических чувств не пришел никто. А ведь на верность Царю в тогдашней России присягали все. На Дно поддержать Самодержца не поспешил НИКТО. ВОТ, за это и погрузились на «дно». Устремись тогда в 1917 году русские люди к ногам своего Царя, по примеру москвичей XVI века, — не пришлось бы захлёбываться слезами и кровью.

Откуда и как явилась на свет Божий сказка о причастности Царя Иоанна Грозного к смертям митр. Филиппа и преп. Корнилия, кем и когда составлялись «жития» того и другого — об этом исчерпывающе изложено в книгах митрополита Иоанна (Снычева) «Самодержавие духа» и Вячеслава Манягина «Правда Грозного Царя».

«Житие» митрополита Филиппа составлялось спустя, примерно, 40 лет после смерти святого, со слов соловецких монахов, оклеветавших его. Конечно, кто очень хочет, может и сегодня верить этому «житию» как «непререкаемому историческому свидетельству». Но, по меткому замечанию В. Манягина, «это всё равно, как если бы написанную в 1993 году биографию Сталина стали бы выдавать за непререкаемое историческое свидетельство».

Что касается Псково-Печерского игумена Корнилия, так первая служба этому святому была составлена и вовсе через 120 лет после его кончины. А современная служба прп. Корнилию, в которой Царь прямо обвиняется в его смерти («К безумию склонися царь грозный и смерти тя предаде»), написана в XX веке в соответствии с неким «устным преданием» и совершается с 1954 года…

Писать-то можно много, но есть ли смысл? Жизнь показывает, что никакие ссылки на авторитеты и даже архивные изыскания, по большому счёту, никого ни в чём не убеждают. Кто-то ссылается на одни авторитеты, другой — на другие, из одних и тех же архивов один выуживает одно, другой — другое… Сегодня уже вполне очевидно, что, идя этим путём, ни до какого «единомыслия» мы никогда не дойдём. Очевидно и то, что «момент истины» для каждого из нас непременно наступит. Царь Иоанн Грозный сегодня или в раю или в аду. И каждый из нас раньше ли, позже ли, но непременно окажется в одном из этих мест. Там только мы приобретём достоверные знания. До этой поры в очень и очень многих вопросах — исторических, особенно — мы обречены довольствоваться не «знаниями», а «информационными сведениями». Из огромного объёма этих «сведений» мы извлекаем одни, откидываем другие, что-то считаем истиной, что-то — ложью, чему-то верим, в чём-то сомневаемся… И всякий думающий человек в этом своем «умственном делании» индивидуален. Бог не создал двух одинаковых деревьев в лесу, не то что двух одинаковых людей.

Поэтому я напрочь отказываюсь от безнадёжной затеи кому-то что-то «доказать», а попытаюсь лишь объяснить, почему мне более по душе информация, оправдывающая Царя Иоанна Грозного, чем обвиняющая его. Основная причина, конечно же, в моём душевном устроении, в особенностях моего характера: когда я слышу, как двое людей говорят при мне о третьем человеке, и при этом один ругает этого третьего, а другой пытается оправдать, — мне почему-то всегда хочется более верить «адвокату», чем «прокурору». Да, я могу, конечно, при этом ошибиться. Но полагаю, что лучше ошибиться в эту сторону, чем в другую: лучше не плюнуть в виновного, чем оплевать невинного. В случае же с Иоанном Грозным, мои симпатии и подавно на стороне «адвоката», ибо «адвокатом» является мой духовный отец, в Бозе почивший митрополит Иоанн (Снычев), хиротонисавший меня и во диакона и во священника, — человек предельно честный, очень добрый и, в то же время, где надо — твёрдый и мужественный, простой и доступный, имевший абсолютное безкорыстие мыслей и поступков. Я бы мог ещё много хороших слов сказать о своём духовном отце, и все эти слова выльются из моего сердца не «информацией», а «знанием» — вот это уж я знаю. Не из вторых или третьих уст, а из личного опыта. Такие люди, как митрополит Иоанн, в современном мире — чрезвычайная редкость! Если не верить им, кому же верить?!

Наконец, точка зрения на Царя Иоанна IV, изложенная в «Самодержавии духа», напрочь устраняет дилемму «убийца — жертвы». Не причастен Царь к смертям митр. Филиппа и преп. Корнилия. Следовательно, я могу совершенно искренно почитать одновременно и Царя Иоанна IV и этих святых. А почитать Царя Иоанна IV русскому человеку есть за что. Приведу вкратце лишь те «сведения», в достоверности которых не сомневаются ни «хвалители», ни «хулители», — очищенную от всякой идеологии историческую статистику.

За время правления Иоанна IV (1533 — 1584):

— территория Русского Государства увеличилась с 2,8 млн. до 5,4 млн. кв. км — почти на 100%. Присоединены царства Казанское, Астраханское, Сибирское, Ногайская Орда и Пятигорье (Северный Кавказ). Русское Государство сделалось по площади больше всех остальных стран Европы, вместе взятых;

— основано 155 новых городов и крепостей;

— по личному распоряжению Царя построены 40 церквей и 60 монастырей;

— положено начало регулярному созыву Земских соборов;

— положено начало книгопечатанию, созданы две типографии;

— создана сеть общеобразовательных школ;

— создана государственная почта, основано около 300 почтовых станций;

— проведена военная реформа, появились первые регулярные воинские части (стрельцы);

— проведена реформа судопроизводства, составлен Судебник;

— проведена административная реформа, введена всеобщая выборность местной администрации местным населением;

— к смертной казни приговорены, по разным данным, от 3 до 5 тысяч человек. Здесь всё же без комментариев не обойтись.

Тысячи казнённых — конечно, грустно! Кто спорит? Учесть только надо, что в это же время в Англии, при Генрихе VIII, были казнены 72 тысячи человек. При современнике же Иоанна Грозного французском короле Карле IX за одну Варфоломеевскую ночь было убито больше народа, чем Грозный казнил за 51 год своего царствования. Даже советские историки, с их известным отношением к «царскому деспотизму», вынуждены были признать: «Цена, которую уплатила Россия за ликвидацию политической раздробленности, не превосходила жертв других народов Европы, положенных на алтарь централизации… Первые шаги абсолютной монархии в странах Европы сопровождались потоками крови подданных» (А. Зимин, А. Хорошевич. «Россия времени Ивана Грозного», 1982).

Одним словом, в XVI веке русскому Царю Иоанну IV удалось при минимуме карательных мер, в крайне сложных внутриполитических и внешнеполитических условиях — не только сохранить страну от распада и гибели, но превратить её в великую державу с множеством задатков для дальнейшего экономического, культурного и духовного развития. Это ли не свидетельство его государственной гениальности?!

Понятно, что для тех людей, которые мечтают не о величии, а об ослаблении и ограблении России, такая «гениальность» — кость в горле. Появись у нас сегодня политический лидер масштаба Грозного — такие люди окажутся первыми кандидатами в репрессируемые. Поэтому нет ничего странного и удивительного в той полемике, что развернулась сегодня вокруг имени человека, жившего более четырёх веков назад. Спор идёт не о прошлом, а о настоящем и будущем России. В нём задеты жизненные интересы всех нас. Но, поскольку «интересы» разные, так и позиции — по разные стороны баррикад.

Русский народ на наших глазах физически вымирает и нравственно деградирует. Кого-то это радует, кого-то огорчает. Страна в очередной раз оказалась на историческом перепутье. Время на дворе судьбоносное. Кто-то желает, пользуясь нашими сегодняшними сложностями, покончить, наконец-то, с «этой страной»; кто-то мечтает о возрождении России. Для первых Царь Иоанн Грозный, сумевший блестяще решить сложности своего времени, — кость в горле; для вторых он — национальный герой. В этот ответственнейший момент нашей родной истории огромное значение будет иметь голос Первосвятителя — присоединится ли он к первым, или ко вторым? Пока, Ваше Святейшество, Вы молчите на эту тему. Это мудро. Желаю Вам от всего сердца как можно дольше сохранять «нейтралитет». Но совсем отмолчаться всё же не получится. Очень уж обе стороны озабочены вопросом — с кем наш Патриарх?

Источник: ruskline.ru

Pravoslavie.cl