Священное бездействие

Теперь уйдем от этих слов к словам другим. Когда Господа Иисуса убили, когда умер Он на позорном Кресте, тогда приближалась суббота. И сняли с поспешностью тело Иисусово с орудия казни, и положили в новом гробе, «да не останут на кресте телеса в субботу – бе бо велик день тоя субботы». А женам-мироносицам, находящимся под игом Закона, пришлось пережидать целые ритуальные сутки, чтобы на рассвете первого дня пойти к гробу Господню с миром в руках. Этот субботний покой жен-мироносиц, возможно, был самым тяжелым в истории Израиля субботним покоем. Одно дело, когда ты отдыхаешь. Но совсем другое дело, когда ты готов бегать, и рвать на себе волосы, и плакать и идти куда-то – не ведомо – куда, – а ты должен по заповеди сесть на месте и сидеть целые сутки. О! это были великие сутки очень тяжелого бездействия. Бездействие вообще есть вещь очень тяжелая.

Может, вы думаете, что люди в большинстве своем устали от суеты и мечтают о покое? Ничуть не бывало. Они не могут иначе жить, как только в суете и в маете. Посади их в тишину, и они начнут бить головой о стену, чтобы их выпустили туда, где орет телевизор, где мигает реклама, где рассказывают слухи и сплетни. Или вы этого не знали? Тогда вы не понимаете смысл субботнего покоя. Господь заповедал, приказал Своему народу упражняться в молчании и бездействии. На дурь у нас хватает сил. А вот молча и тихо сидеть мы не можем. Особенно трудно сидеть без действия, когда совершается нечто великое. «Как же без меня? Как же я не увижу?» Вот, все побежали, а я субботствую. Да это же – пытка. Суббота есть пытка для суетного человека.

А если субботствует утроба? Если мы хотим детей, а утроба не удерживает семени? Современный человек нетерпелив. Он имеет на службе у своего эгоизма технические подспорья и медицинские технологии. Нет детей – добудем. Осеменимся чужим семенем. Наймем суррогатную мать. Вычудим что угодно, но сидеть сложа руки не будем. Так ведь? А Иоаким и Анна субботствовали. Неплодной была утроба, и ничего, кроме молитвы, не предпринимали состарившиеся праведники. Надо почувствовать эту разницу между тем мировосприятием и нашим. Надо почувствовать.

Наконец терпение вознаграждается. Я дерзаю проникнуть на малую секунду в опочивальню родителей Богоматери, чтобы сказать: было чудо! Похоти по старости уже не было, но желание родить ребенка оставалось. И в омертвевших телах возникло взаимное супружеское влечение, и была святая близость престарелых праведников, близость, которая обнаружилась со временем тяжестью под сердцем. Суббота закончилась. Закончилось терпеливое ожидание милости и священное бездействие. Настала пора воскресенья, то есть первого дня недели, который вскоре получит это имя. Так увенчивается священная праздность. Есть ведь праздность греховная, рожденная ленью и унынием. А есть праздность священная, рожденная мыслью о том, что не все в мире зависит от меня. Все уже сделано. Я должен покоиться и не перегружаться тем, что от меня не зависит. Это бездействие есть проявление веры и мужества перед Тем, Кто все творит правильно.

Значит, пора учиться священному бездействию и нам. Кое-кому нужно вбивать в голову мысли о необходимости трудиться до седьмого пота, зане он лентяй есть. Но многим нужно внушать идею безмолвного ожидания, идею молчаливого бездействия в ожидании ответов от Бога, Которому ты принес свои просьбы.

Да научимся мы со временем благой активности и благому устранению от активности. И то и другое да не убежит от нас. Потому что сухость, пустота, долгое ожидание милости, чувство бесплодности тоже полезны человеку. Они закаляют его. Они дают ощутить величие идущего вслед за ними дара Божия. Да и что было бы вселение в Обетованную Землю, если бы за спиной не маячили многолетние призраки пустыни?

Иоаким и Анна были долго бесплодны. Иоаким и Анна родили наконец дитя. Иоаким и Анна субботствовали в бесплодии. Иоаким и Анна дождались подобия воскресения, родив Матерь Иисуса.

Да придет и к нам всем духовная плодовитость после многих лет подлинного бесплодия. Да будет так – когда Бог захочет, когда мы будем готовы.